К 73-й годовщине Великой Победы. Воспоминания Бориса Иосифовича Лермана, водителя первого ленинградского троллейбуса ЯТБ-1.
В жизни Бориса Лермана уместились великие и трагические события XX века. Ремесленником он строил оборонительные укрепления под Ленинградом, умирал в осаждённом городе, ловил шпионов в составе патрулей у трампарка им. Володарского, трудился после эвакуации на оборонных заводах, а в 43-м году был призван в Красную армию. Освобождал концлагерь в Польше, штурмовал Зееловские высоты, брал Берлин и Имперскую канцелярию. Оставил надпись на стене Рейхстага, и даже оказался запечатлён на знаменитой картине известного баталиста П.А. Кривоногова. 73 года спустя Борис Иосифович Лерман вновь вспоминает самый счастливый день в своей жизни.
«Польша очищена от фашистов. Впереди звериная, проклятая Богом Германия и её логово - Берлин, откуда выходили нечеловеческие приказы. Но чтобы добраться до него, необходимо разгромить последний оплот: сильно укреплённые Зееловские высоты. И снова 1-я танковая и 11-й корпус. 16 апреля 1945 г. начался всем известный штурм, при помощи мощных зенитных прожекторов для ослепления противника, с участием огромного количества артиллерии, миномётов, самолётов, танков, СУ-122, СУ-152, «катюш» и многого другого. Но всё равно было непросто прорвать оборону. Потери были значительны в живой силе и технике, но оборона прорвана, Зеелов взят.
Гитлеровцы отходили с ожесточёнными боями. Большие потери понёс и наш корпус, но он продолжил наступление, и вот уже появилась на столбе табличка с указателем: «До Берлина – Рейхстага 15 км». Берлин был сильно укреплён. В городе 600 000 каменных домов с толстыми стенами, многие из которых соединены подземными переходами, 400 железобетонных дотов толщиной до 2,5 м с высокими перекрытиями, в каждом из которых размещались гарнизоны до 1000 солдат и офицеров, обороняемые зенитными батареями. Каждый дом превращён гитлеровцами в опорный пункт с многочисленными огневыми точками, а в укрытиях стояли танки и орудия, да ещё перекрыли баррикадами, за которыми засели отборные эсэсовские части. Поэтому можно понять, почему нельзя было считать, что до Рейхстага близко, хотя расстояние - на метры. И всё это надо было переломать за несколько дней и добить фашистского зверя в его собственном логове.
Для ведения уличных боёв были срочно организованы специальные штурмовые группы из 6 - 10 танков и 30 - 50 автоматчиков. Наш батальон сумел собрать взвод из 30-ти автоматчиков и 6 танков. Нам, автоматчикам, в этих боях пришлось идти впереди танков по тротуарам и вести огонь по подвалам и первым этажам, уничтожая фаустников (гроза для танков). А по верхним этажам били «катюши» и артиллерия. Враг сражался ожесточённо и вёл непрерывный огонь по нашим частям, не хотел сдаваться. Однако мужество и отвага автоматчиков, танкистов, артиллеристов и всех других в этих тяжёлых боях на улицах Берлина, где кругом всё горело, дым и пламя, гул артиллерии, сокрушило сопротивление эсэсовцев. Город в эти дни был похож на извержение вулкана. Чёрно-серые тучи дыма и кирпичной красной пыли, горы железного лома и камня, звон битого стекла, рушатся стены домов, пылают языки пламени из домовых «скелетов», разрывы бомб и снарядов, плавится металл, но всё это не могло заставить дрогнуть наших воинов. Мы продолжали бой, продвигаясь вперёд от подъезда к подъезду, от дома к дому.
Это были не простые бои. Цена была высокая, потери были немалые. Главный штурм Рейхстага начался 27-го апреля. Со всех сторон по всем близлежащим улицам началось наступление на центр города частями нашего 11-го корпуса. Нам выпала тяжёлая высокая честь наступать и овладеть Имперской канцелярией. Никто не знал тогда, что там сидит Гитлер, думали, что он в Рейхстаге. Там же находился и Геббельс со своей семьёй, в глубоких многоэтажных железобетонных бункерах. 29 апреля, когда мы приблизились к этому чудовищному дому на расстояние 200 - 250 м, получаем приказ остановиться и изменить направление на Рейхстаг. Дело в том, что с противоположной стороны приблизилась 5-я ударная армия, и необходимо было избежать ненужных жертв при перестрелках от своих. Неважно, кто войдёт первым. Нам на всех одна нужна Победа.
День 1-го мая 1945 г. наш 11-й гвардейский танковый корпус отметил последним боем по уничтожению врага в Берлинском зоопарке, а 2-го с раннего утра наступил самый долгожданный, радостный и счастливый день в моей жизни. На улицах и во дворах группы солдат и офицеров под гармошки и баяны поют и пляшут. Частушки всех жанров, и матные тоже. Стоял ясный, солнечный день. Не слышно ни единого выстрела, только некоторые дома догорают после первомайских бомбёжек и боёв. Я стоял на панели возле кучи сложенного разного вида оружия, а мимо шли немецкие солдаты и офицеры, вылезшие из подвалов с опущенными головами на сборные пункты, а на домах появились белые флаги или просто белые простыни (именно эту картину запечатлел на своём полотне «Капитуляция немецких войск в Берлине 2 мая 1945 г.» художник П.А. Кривоногов. – Прим. ред.). Весь Берлинский гарнизон капитулировал.
Непередаваемое чувство радости охватило всех нас, чувство торжества, справедливости победы добра над злом и, конечно же, очень радостно, что остался живым.
И вот сейчас, спустя 70 с лишним лет после Победы, изумляюсь: сколько же вынес советский воин, дойдя до этого счастливого Дня Победы! Как всё это можно измерить, какие существуют единицы измерения величин страданий и лишений, какой был у него запас прочности. Вот почему больно слышать, когда западные фальсификаторы, да и наши российские «историки» пытаются унизить роль Красной Армии во Второй мировой войне».
